Удавка на «Чистую воду»

02.02.2009 

Читатель недоуменно удивится, увидев этот заголовок, и будет прав.

Безусловно, удавку ни на «чистую», ни на «грязную» воду накинуть невозможно по природе вещей. А на водопользователей? Вот здесь и следует задуматься.

Поводом же для раздумий послужили информационные материалы Международной конференции «Чистая вода», прошедшей 20 января в Москве под патронажем Федерального Собрания и Правительства РФ. Из выступлений большинства высоких должностных лиц можно сделать вывод, что гарантированное обеспечение населения нашей страны питьевой водой нормативного качества можно только через внедрение модели государственно-частного партнерства (ГЧП). А на чем основываются предложения этих высоких должностных лиц? Поручалось ли изучение применения этой модели в мировой практике и в немногих опытах в нашей стране! Неизвестно. Ссылок на такой анализ нет. По крайней мере, ни в Институте водных проблем РАН, ни в Совете по изучению производительных сил Минэкономразвития и РАН не проводился. Мне, как участнику всех Международных конгрессов в Москве с 1994 по 2006 гг. «Вода: экология и технология», ЭКВАТЕК, известно, что на каждом из них проводились специальные семинары на эту тему. Многочисленным зарубежным докладчикам, представителям частного сектора в сфере водных услуг приходилось в итоге дискуссий соглашаться с главным выводом − благополучие частных фирм зиждется только на повышении тарифов, превращая водоснабжение и водоотведение в весьма дорогостоящую коммерческую услугу, особенно для людей с низкими доходами.

Но помнится в своём выступлении на заседании Государственного Совета в г. Ростове-на-Дону 3 сентября 2003 г. в то время Президент России В. Путин заявил: «необходимо на федеральном уровне выработать современные подходы к развитию всего водохозяйственного комплекса страны, проработав как экономические и организационные, так и правовые вопросы. Определить четкую государственную политику в этой сфере. Обеспечить развитие водосберегающих и экологически чистых технологий, поддерживая предприятия соответствующими экономическими стимулами. При этом необходимо исходить из того, что вода − это наше национальное достояние и принцип её общедоступности для всех граждан России, в том числе, бедных, является абсолютно приоритетным и базовым». Это высказывание недвусмысленно нацеливает водный сектор страны на реализацию принципов «социального равенства» и «социальной справедливости», в противовес усиленно навязываемой России политики «экономической беспристрастности» и «экономической выгоды» при предоставлении услуг в водном секторе.

Ряд ученых по своей инициативе «проработали, как экономические и организационные, так и правовые вопросы». Я имею в виду публикации И.К. Комарова, д.э.н., заслуженного экономиста РФ, акад. РЭА, М.Я. Лемешева, д.э.н., акад. РАЕН, А.А. Максимова, заслуженного метеоролога РФ, эксперта ООН, Б.С. Маслова, д.т.н., акад. РАСХ, заслуженного деятеля науки и техники РФ о приватизации водных услуг. Их вывод: «Представляется неправомерным включение в такой, по определению, краткий документ, как «концепция» (ФЦП «Чистая вода»), практически целого раздела по механизмам государственно-частного партнерства в выполнении этой Программы. Несомненно, это сделано под давлением сторонников немедленной приватизации российского сектора водоснабжения и водоотведения (ВоВ). Они при этом ссылаются на феномен развития рынка частного управления системой ВоВ, который был одобрен на конференции МБРР в 2007 г. Нет никакого такого феномена в России, а существует политический заказ и давление. И не может Всемирный банк быть авторитетом в этой важной для России отрасли, поскольку он является выразителем интересов транснациональных корпораций.

Мировая тенденция переориентации на местный уровень решения проблем водоснабжения и водоотведения и в России требует тщательного анализа». Такой анализ мирового и отечественного опыта показывает, что высокие прибыли частного бизнеса в рамках государственно-частного партнерства поддерживаются из государственного бюджета. Механика этих трансформаций хорошо отражена, в частности, в глубоком философском, политико-экономическом анализе английского ученого К. Беккера в книге: «Несовместимый с рынком основной продукт. Приватизация воды в Англии и Уэльсе» (Bakker K., “An Uncooperative Commodity: Privatiz − ing Water in England and Wales”, 2003).

Для оценки последствий внедрения ГЧП для потребителей, возможно, «моментом истины» следует считать вынужденное признание главного покровителя частной собственности − Международного валютного фонда (МВФ). Банк так определил принципиальные финансовые последствия такого «партнерства», «когда в результате государственно-частного партнёрства осуществляется переход от государственного заимствования средств для выполнения проектов, к частному заимствованию таких средств, то в большинстве случаев финансовые затраты на их выполнение возрастают» (International Monetari Fund report “Public-Private Partnership”, March 2004). Другими словами, у частника всё дороже, а в водном секторе − намного дороже из-за высокой доли капитальных затрат, по сравнению с другими отраслями экономики. Естественно, модель ГЧП предусматривает, что этот рост затрат покрывается водопотребителями. Это ложится, как показывает мировой опыт, непосильным бременем на население, особенно на бедняков. В этом же докладе МВФ признаёт, что «несмотря на обилие публикаций в мире, пропагандирующих ГЧП, в теории много неясных сторон, а практика противоречива».

Вот тут и приходят мысли об удавке для водопотребителя.