Благими намерениями….

24.06.2008 

На Дальнем-Дальнем Востоке, практически на границе с Китаем и Северной Кореей жил-был маленький, всего в 18 тыс. га заповедник. Появился он давным-давно, а посему даже его появление успело обрасти легендами. Ныне чиновники, ссылаясь на разные важные бумажки, указывают разные даты его рождения. Но остается фактом, что слово «заповедник», впервые было сказано 92 года назад в 1916 г., когда общество изучения Амурского края обратилось к тогдашнему губернатору Уссурийского края с просьбой об изъятии из хозяйственного пользования в долине р. Кедровая уникального участка лиановых кедрово-чернопихтово-широколиственных лесов. И что весьма приятно, по сравнению с реалиями нынешних времен, почин общества был без замедления губернатором поддержан. И дано было заповеднику имя - «Кедровая Падь».

Что было дальше? История характерная для многих заповедников России. Разрастался, развивался, первое время перекидывался из ведомства в ведомство. Помнит те времена, когда отстреливались хищники – «вредные, однако», когда заготавливалось мясо для нужд фронта, в результате чего было практически истреблено заповедное стадо пятнистых оленей.

И вот, с 1935 г. методическое руководство научно-исследовательскими работами в заповеднике было возложено на Дальневосточный филиал АН СССР. В его рядах он пробыл немного – немало 73 года. Как у любой «империи», неважно, маленькой и большой, были у него и времена расцвета, когда был построен новый ультрасовременный (по тем временам) поселок, кипела научная деятельность, а на полевые исследования съезжались ученые со всех уголков Советского Союза, были и времена тяжелого выживания, пришедшиеся на период перестройки, перемоловшей в своих жерновах многое и многих.

Но, несмотря на трудные времена, заповедник смог создать и сохранить на многие десятилетия две бесценные традиции.

Первая - тушение осенних и весенних пожаров ввелось в ранг первейшей задачи. В противопожарную бригаду входили абсолютно все мужчины заповедника (от директора до подсобного рабочего). На тушении были все равны. А ведь случались и такие страшные по горимости годы, когда спасать заповедник от огня выезжали практически все его сотрудники, включая женщин. Вторая – принципиальнейшая позиция по отношению не только к внешнему, но и к внутреннему браконьерству. Каковой бы по мизерности не была заповедная зарплата, никто из сотрудников не пачкал себя добычей мяса на территории заповедника. А если таковые и появлялись в коллективе, то их увольняли без промедления. Кто-то может заметить, что такое поведение должно быть нормой для любого заповедника. Да, должно, если бы люди, работающие там, получали достойнейшие зарплаты, имели хорошее жилье и хороший социальный пакет, и можно было бы подбирать коллектив, как в космический отряд – один к одному, заповедных по духу и разуму. Но директора заповедников прекрасно знают, что в реальности приходится набирать абсолютно из разносортных людей, из которых только часть истинно болеет за природу и денежные блага для нее вторичны. А остальные идут по разным и чаще всего малоприятным причинам: уволены с прошлого места работы за пьянку, отсидевшие, которых нигде не берут, склочные по натуре, которые не уживаются ни в одном коллективе, «предпенсионники», которые также остаются «за бортом» престижных работ и т.п.

Поэтому нравственный стержень, заложенный предшественниками ныне работающих людей, особо ценен.

Что дали две вышеперечисленные традиции? А дали они серьезнейший результат. Несмотря на то, что заповедник со всех сторон окружен поселками, со значительно обнищавшим в последние десятилетия населением, которое ныряет на охраняемую территорию по самым разным потребностям, от поиска женьшеня до отлова лягушек для продажи в Китай, и, не смотря на то, что охране крайне трудно контролировать эти безбашенные орды, которым нечего терять, ибо в своей массе это безработные люди, на территории заповедника сформировалась ценнейшая зона покоя, значимость которой в последние годы возросла в несколько раз. Здесь находится огромное количество краснокнижных растений и животных, здесь держатся большие группировки копытных, а посему прочно обосновалось тигриное семейство, и ежегодно приносят потомство от одной до трех самок леопардов.

Вот впервые мы и упомянули леопарда. Этому красивейшему и редчайшему хищнику не повезло во всех отношениях. Мало того, что человек сделал все, чтобы его уничтожить (не специально, нет, но с каким-то постыдным скудоумием – «не ведаю что творю»). Реакция на такой убивающий планету и человечество инфантилизм повсеместна: отравленный воздух, отравленная пища, отравленная вода…

В случае с леопардом - это сокращение лесных массивов на юге Приморского края (где обитал этот зверь), уничтожение неконтролируемой охотой его кормовой базы, рассечение сетью дорог и прочих коммуникаций его популяции на островки, два из которых уже сгинули в небытие. Остался последний – на самом крайнем юге Приморского края. По разным подсчетам здесь пытаются выжить от 30 до 45 особей дальневосточного леопарда.

Что позволило виду до сих пор сохраниться в достаточно густо заселенном людьми районе Приморского края? Определяющих факторов несколько:

1. Существование в течение почти векового времени заповедника. В отдельные годы, при массированной охоте и большом количестве пожаров на сопредельных с заповедником территориях, на территории заповедника насчитывалось до 8 особей леопарда! Зимой 2007 г. здесь обитал 1 самец и две самки с 4 детенышами, да еще два взрослых тигра. Высочайшая плотность для такой маленькой территории!

2. Наличие российской пограничной полосы (шириной от 2 до 7 км), где отсутствует любая хозяйственная деятельность, и пограничный пропускной режим в западной части района.

3. Наличие в районе ряда оленьих парков, являющихся прекрасной кормовой базой для леопарда.

4. Создание в 1979 г. распоряжением Совета Министров федерального заказника «Барсовый», со значительной территорией в 106,9 тыс. га. Она полукольцом охватила заповедник с северной, западной и южной сторон.

5. Создание в 1996 г. севернее заказника «Барсовый» зоологического (охотничьего) заказника «Борисовское плато» краевого значения, площадью 63,5 тыс. га (при этом, к сожалению, основные места обитания леопарда остались за его границами на землях Нежинского охотхозяйства).

Параллельно с развитием сети ООПТ на юго-западе Приморского края набирало силу движение различных международных общественных организаций: WWF, TIGRIS, WCS, “Феникс». Начиная с 90-х годов прошлого столетия, эти организации стали вкладывать большие суммы денег в различные программы, работающие на сохранение леопарда (работа различных специнспекций, развитие охотхозяйств, экотуризма, экопросвещения, поддержка научных исследований) и все более определять общую природоохранную политику в данном регионе.

28 августа 2003 г. между Российской Академией наук и МПР было достигнуто Соглашение о взаимодействии (№ ВА-01-18/1606), по которому было определено, что три дальневосточных заповедника «Кедровая Падь», «Уссурийский» и Дальневосточный морской остаются в подчинении ДВО РАН и при этом выполняют все функции, определенные заповедникам, находящимся в подчинении Росприроднадзора.

2 декабря 2004 г. по программе ЮНЕСКО «Человек и Биосфера» государственный природный заповедник «Кедровая Падь» был включен в сеть биосферных резерватов мира. Особо оговаривалось и подчеркивалось, что на базе заповедника, как ядра будущего резервата, будет создан единый биосферный полигон с включением в него заказников «Борисовское плато» и «Барсовый». Новый статус заповедника ускорил процесс его выделения в качестве самостоятельного научного учреждения в системе ДВО РАН (сентябрь 2006 г.). До этого времени он находился в ведении Биолого-почвенного института ДВО РАН.

Президиум ДВО РАН, понимая природоохранную, научную и экологическую значимость заповедника, выделил заповеднику дополнительные штатные единицы, дополнительное финансирование, начал разработку программы реконструкции заповедной усадьбы с переносом ее в с. Барабаш, который в силу географического и стратегического положения является узловой точкой для биосферного заповедника.

Таким образом, на первый взгляд, леопарду можно было бы процветать на такой опекаемой со всех сторон территории.

В реальности к 2008 г. сложилась следующая картина.

Заказник «Барсовый» уже 3-й год, с момента потерей Минсельхозом РФ функций по управлению ООПТ (после административной реформы), фактически потерял материально-техническую базу, кадры распущены. Охрана ведется только через финансовую подпитку специнспекций международными природоохранными фондами. Огромная территория осталась без настоящего, юридически законного хозяина.

У Администрации Приморского края к 2007 г. истекли полномочия на содержание заказника «Борисовское плато» (по Постановлению от 10.091996 г. № 488 он создавался «…сроком действия до 2007 г….»). В феврале 2007 г. в с. Барабаш состоялись общественные слушания, где большинством голосов было принято решение ходатайствовать о повышение статуса заказника до федерального уровня. До 2008 г. штат охраны заказника состоял всего из 2-х человек, тогда как в заповеднике, в 3 раза меньшем по площади, на тот момент имелось 10 инспекторов по охране. Итак, три территории – разное ведомственное подчинение, при этом две из них (с наибольшей территорией!) полупарализованы.

Новый толчок событиям дал визит в Приморский край в сентябре 2007 г. первого вице-премьера РФ С.Б. Иванова, который заинтересовался судьбой дальневосточных леопардов и, вникнув в суть проблем, в октябре этого же года дал поручение МПР РФ, Минрегионразвития, Минфину, Минсельхозу, Академии наук «…проработать вопросы развития заповедника «Кедровая Падь», учитывая необходимость создания на его базе единого биосферного полигона с включением в него заказников «Барсовый» и «Борисовское плато»…».

Вот тут все «и заверте…».

МПР предложил вариант создания единой ООПТ на базе трех ныне существующих, и отдать ее под управление Росприроднадзору, в виде национального парка с красивым названием «Земля леопарда» (эту же идею давно и активно лоббирует амурское отделение ВВФ и отдельные сотрудники московского отделения данной организации (И. Честин)).

Идея на первый взгляд великолепна. Но если начать разбираться более подробно, то оказывается, что в отличие от яркой, лозунговой, финансово привлекательной оболочки реальность окрашена совершенно в другие тона:

1. Перевод биосферного заповедника в статус национального парка фактически приводит к понижению его природоохранного статуса, что входит в противоречие с идеей максимального приложения усилий по сохранению леопарда.

2. Слияние живой структуры (заповедника) с двумя полумертвыми (заказниками) приведет скорее к полному параличу (при любой ведомственной подчиненности), чем к активизации деятельности по ряду причин:

• любая реорганизация – это полная остановка на год и более, практической деятельности у единственной стабильно работающей организации на время переоформления всей документации;
• если территория заповедника – 18,05 тыс. га и механизмы охраны территории (т.е. леопардов и их среды обитания) налажены, то при объединении трех ООПТ суммарная площадь новой структуры составит 188,45 тыс. га, т.е. увеличится в 10 раз, что крайне усложнит организацию эффективной работы.

3. Заповедник «Кедровая Падь» в случае перехода в Росприроднадзор теряет большую часть сотрудников. В настоящее время, находясь в системе Академии наук России и будучи включенным в «пилотный» проект, предусматривающий поэтапное повышение уровня зарплаты в научных учреждениях, он предоставляет людям, работающим здесь, зарплату в 2-3 раз выше, чем у работников ООПТ, подчиняющихся Росприроднадзору.

Если речь идет не о том, чьи интересы и чьи идеи главнее, а о леопарде и его среде обитания, создавать новое следует, как мы полагаем, без глобального разрушения, а путем эффективного использования лучших ресурсов «старого».

Единственно разумным является поэтапный путь реформирования:

1. Перевод заказника «Борисовское плато» в федеральное подчинение.

2. Слияние двух заказников с созданием единой структуры, которая может стать как заказником, так и национальным парком.

3. Определение ее ведомственной принадлежности.

4. Организация на базе заповедника научного центра (используя возможность, благодаря высокому уровню оплаты труда, привлечения специалистов с целью мониторинга и сохранения популяций дальневосточного леопарда и амурского тигра и их среды обитания).

5. Объединение заповедника «Кедровая Падь», единого заказника (национального парка?) и Хунчунского резервата на основе соглашений в общую систему ООПТ, с Советом директоров, что будет полностью созвучно проекту UNDP/UNESCO (2004 г.) об организации Российско-китайского трансграничного биосферного резервата в районе р. Туманная.

В декабре 2007 г. в МПР РФ состоялось объединенное совещание у Статс-секретаря - заместителя министра В.В. Лозбинева по вопросу создания единой особо охраняемой природной территории федерального значения, где присутствовали представители МПР, Росприроднадзора, Россельхонадзора, Минсельхоза, РАН, Минрегионразвития, администрации Приморского края. На этом совещании начальник Департамента природопользования Администрации Приморского края О.М. Капленко сообщил, что край готов передать «Борисовское плато» на федеральный уровень. При этом Минсельхоз не высказал никакого энтузиазма по поводу передачи своего заказника «Барсовый» в Росприроднадзор. Зато возник бурный спор, кто больше облагодетельствовал за последние годы беспризорный «Барсовый»: Россельхонадзор или Росприроднадзор? Господа из этих ведомств так разгорячились, доказывая значимость усилий по охране заказника, что у представителя Минрегионразвития (сидевшего практически третейским судьей, в силу его личной незаинтересованности в дележе территорий) вырвалось восклицание: «По-моему, здесь меньше всего думают о леопарде!».

В конце концов, представители МПР, Минсельхоза и администрации Приморского края выслушали доводы Академии, приведенные выше (поэтапный путь реформирования), и согласились, что да, пока надо разобраться с заказниками, и не стоит дергать заповедник, который на данное время единственный, из трех ООПТ, кто несет «государеву службу» на «государевом же уровне». А дальше пошли события невероятные и невозможные, где угодно, да только не в России. Не ведая о том, заповедник жил своими обычными заботами: тушил пожары, ловил браконьеров, одним словом, работал на «полную катушку», полагая, что заседание в МПР прояснило ситуацию для больших московских чиновников.

В апреле 2008 г. Администрация Приморского края вдруг стала «отыгрывать» свое обещание назад и заявила о нежелании передавать «федералам» свой заказник, т.е. «Борисовское плато», ибо любят они его, пекутся ежедневно и еженощно и вообще «посмотрите на «Барсовый», вот кто сирота. Минсельхоз стабильно остался на позиции – «ни пяди МПРу».

Кажется, что вот тут-то и надо вплотную заняться судьбой заказников. Время уходит! С марта по Хасанскому району полыхали пожары. «Барсовый» горел и серьезно горел!

И тут, как гром средь ясного неба, появляется в краевой администрации, присланный на согласование проект, подписанный Председателем правительства Российской Федерации В.А. Зубковым, где первым пунктом стоит «…Принять согласованное с заинтересованными федеральными органами исполнительной власти предложение МПР России о передаче в ведение Росприроднадзора государственного природного заповедника «Кедровая Падь»…». А потом уже идут пункты по заказникам, об их слиянии и т.п. И далее вновь про заповедник: «МПР России подготовить и внести в установленном порядке в Правительство Российской Федерации в III квартале 2008 г. (!!!) проект акта Правительства Российской Федерации о создании Федерального государственного учреждения «Государственный природный заповедник «Кедровая Падь» и утвердить Положение о Федеральном государственном учреждении «Государственный природный заповедник «Кедровая Падь»….».

Вот таким именно образом, быстро и скоро: Перекинуть с места на место то, за что можно ухватиться, что существует реально. С заказниками-то морока и возня. А ведь их площадь в 10 раз больше, чем закреплено за заповедником «Кедровая Падь»! И наведение там порядка - самый актуальный вопрос!

Выдирание же заповедника из нормального режима работы при такой общей ситуации, это вбивание очередного гвоздика в крышку гроба последней популяции дальневосточного леопарда. Как там выше говорилось? «По-моему здесь меньше всего думают о леопарде!».

Самое печальное, что когда кулуарно говоришь с любыми чиновниками из любых организаций о данной странной ситуации, все соглашаются, что «да, неразумно дергать устойчивую и работающую структуру, надо с заказниками разбираться». А на деле….

Хуже другое. Преследуя свои цели, отдельные общественные организации стали не гнушаться искажением информации о деятельности заповедника.

Я долго колебалась, стоит ли писать об этом, но ведь на протяжении ряда лет через СМИ веером разносится, мягко говоря, неточная информация о деятельности заповедника и тем самым создается его негативный образ в глазах, как жителей нашей страны, так и зарубежья.

2007 г. И.Е. Честин пишет письмо на тогдашнего Председателя правительства РФ М.Е. Фрадкова (исх. № 766, 11.07.07), где, доказывая, как необходимо слияние трех территорий, указывает «….Согласно действующему законодательству Российская Академия наук не обладает необходимыми полномочиями в области функционирования особо охраняемых природных территорий, в связи с чем территория заповедника ПРАКТИЧЕСКИ НЕ ОХРАНЯЕТСЯ…» (и это притом, что согласно данным Росприроднадзора заповедник второй год подряд держит второе место среди 25 дальневосточных заповедников по количеству протоколов на одного инспектора!). Т.е. о Соглашении РАН и МПР (см. выше) успешно забыто, а уж про отсутствие охраны прямая и неприкрытая ложь. Заповеднику пришлось встать на свою защиту и сделать доклад на VIII Дальневосточной конференции по заповедному делу, практически защищая свою честь и достоинство. Большую поддержку оказали, также высказав свое мнение по данному вопросу, А.Н. Малютин директор Дальневосточного морского заповедника) и Ю.Н. Журавлев (директор БПИ ДВО РАН). По окончанию конференции в ее резолюции было прописано «… одобрить деятельность академических заповедников…». Далее…. Уже несколько лет амурское отделение ВВФ проводит в Хасанском районе для школьников так называемый «Праздник Леопарда». Празднества идут в различных селах и поселках и заканчиваются костюмированным шествием в районном центре п. Славянка. В первый раз, хотя заповедник и не пригласили (?) участвовать в данном мероприятии, мы посчитали, что в силу нашей активной социальной позиции и своего статуса старейшей территории по охране леопарда, нам надо обязательно принять участие. Выступили в Барабаше, перед ребятами местной школы, прошли в шествии по улицам этого села вместе с остальными участниками митинга. На следующий день также рассказали об актуальности охраны леопарда и о заповеднике в Славянке, где проходил основный праздник. И….. обнаружили, что в пресс-релизе, разосланном ВВФ по всем СМИ, были перечислены все абсолютно ВСЕ участники, кроме…. заповедника. А вот не было такого… Не беспокоится заповедник об леопарде, в отличие от….

На следующий год, мы узнали, что на очередной праздник были приглашены представители даже с китайского Хуньчунского заповедника, нам же … опять не было сделано никакого приглашения. Ситуация становится абсурдной. Присутствует китайский заповедник и отсутствует российский. Королевство кривых зеркал….

Несколько лет на территории России проводятся занятия с китайскими заповедными специалистами по охране леопарда и тигра, финансируемые опять же амурским отделением ВВФ. Когда-то (в былые времена) первые занятия с китайскими коллегами проводил директор заповедника «Кедровая Падь» В.Г. Коркишко, изучавший долгие годы экологию и биологию леопардов и проработавший в заповеднике всю жизнь со времени окончания университета и до самого ухода из жизни. Также в этих тренингах участвовали А.П. Заев (начальник охраны заповедника) и Ю.Б. Шибнев (ученый, фотограф-анималист). Теперь же занятия проводятся в Уссурийском заповеднике (?!), «…который находится недалеко от границы, в схожей экосистеме чернопихтово-кедровых лесов и имеет длительную историю изучения природы…» (это вновь информация, идущая в СМИ из ВВФ и данное описание скорее подходит под заповедник «Кедровая Падь»). Леопарды в Уссурийском заповеднике, разумеется, не обитают.

На наш вопрос руководству амурского отделения ВВФ, почему информация о проведении таких мероприятий не поступает в заповедник, внятного ответа получено не было. Сообщили только, что у нас «…отсутствует материально-техническая база…», а также, что наши люди могут присутствовать на таких мероприятиях «… в качестве наблюдателей…» (?!).

А в это время руководство МАБ (В.М. Неронов, зам. председателя Российского комитета МАБ) делает нам запросы, почему мы не проявляем активности в построении диалога и сотрудничества с Хуньчунским резерватом (КНР), ведь «Кедровая Падь» является биосферным заповедником. И в это же время китайским ученым преподносит информацию про охрану юго-западного Приморья кто угодно, но только не сотрудники заповедника, которым есть что рассказать и по тушению пожаров и по борьбе с браконьерством и поделиться информацией по результатам зимних учетов последних лет, и рассказать о многолетних съемках леопардов различными телевизионными компаниями многих стран мира, и о том, что «родоначальником» этих съемок является Ю.Б. Шибнев, поныне живущий и работающий в заповеднике.

Почему амурское отделение ВВФ игнорирует заповедник и практически ставит препоны на пути возможности развития нормального сотрудничества с другими организациями и «соседским» закордонным заповедником? Нелюбовь на генетическом уровне? Что-то другое?

Да есть ли смысл гадать на кофейной гуще, что движет амурским отделением ВВФ?

Это общественная организация. И сложилась такая ситуация, что последние несколько лет выдачей и распределением большей части финансов на охрану и изучение леопарда, на поддержание его кормовой базы, то есть копытных и т.п. (причем не только в России, но и в Китае) занимается именно она. Посему от воли (или каприза) его руководства и зависит кто, где и как будет представлен, профинансирован и т.п. И ведь при этом так легко забыть, что ты являешься только проводником денег, которые фанаты охраны природы пытаются передать через тебя тем, кто реально эту природу охраняет. В определенный момент времени появляется эйфория, что ты - почти Бог, который решает все.

Упаси Боже подумать, что упоминание об амурском отделении ВВФ было продиктовано обидой финансово обделенных. «Доноры» из Петербурга через ВВФ в 2007 г. передали нам машину УАЗ-фермер, для охраны заповедника. Было и несколько небольших денежных вливаний на борьбу с пожарами, и в виде запчастей для одного из автомобилей.

В это же время Дальневосточное отделение Академии наук предоставило нам полноценное финансирование для выполнения поставленных задач. Идет нормальное сотрудничество с другими общественными организациями.

К чему эти строки? Да к тому, что ГОСУДАРСТВО должно заботиться, как и о своих людях, так и о животных, растениях, ландшафтах, ресурсах, составляющих его суть и ценность. Должны быть ГОСУДАРСТВЕННЫЕ программы и ГОСУДАРСТВЕННОЕ финансирование природоохранных организаций и мероприятий, чтобы не возникало таких нелепых ситуаций. Ведь стыдно слышать, как достойнейшие люди, обсуждая возможность проведения какого-либо (в самом деле актуальнейшего) мероприятия, говорят, «а деньги у ВВФ попросим». Развращенность попрошайничеством? Может быть, но эта развращенность выработана многолетним равнодушием к вопросам охраны природы со стороны государственных служб.

Тому пример, ныне идущие ведомственные бои вокруг заказников. Никто из чиновников нескольких заинтересованных министерств реально не озабочен ни сохранением леопарда, ни его среды обитания (судя по происходящему), а тем временем отдельные ведущие общественные организации строят свою политику на Дальнем Востоке России так, как им видится, можется и хочется.

Что в завершение? Полагаем, что, как только начнет действовать новый объединенный заказник (национальный парк) многие вопросы будут решаться намного легче. Заповедник же постоянно открыт для диалога и сотрудничества. Такой подход всегда являлся «визитной карточкой» Российской Академии наук. Поэтому в формировании полноценного «партнера» по охране территорий, где обитает леопард, заповедник очень заинтересован, ведь только общими усилиями реально сохранить редчайшую кошку планеты, ради которой и были затеяны все вышеописанные события.