Экопреступность: статистика и тренды
29.06.2023 16:09:00
Ст. 42 Конституции РФ гарантировано право каждого на благоприятную окружающую среду, достоверную информацию о ее состоянии и на возмещение ущерба, причиненного его здоровью или имуществу экоправонарушением. Проанализируем, как обеспечиваются требования данной статьи при отправлении правосудия.
24 июня 2022 г. Президиумом ВС РФ утвержден Обзор практики применения судами положений гл. 26 УК РФ об экопреступлениях. Согласно данным Судебного департамента при ВС РФ, доля дел об экопреступлениях (гл. 26, ст. 246-262 УК РФ) в общей структуре уголовных дел, поступающих в суды, составила в 2019 г. 1,2%, в 2020 г. – 1,3%, в 2021 г. – 1,3%. За последние 3 года за такие преступления было осуждено 17 431 лицо. При этом число осужденных за эти преступления в 2021 г. по сравнению с 2019 г. сократилось на 4%. Т.е., при огромной массе латентной экопреступности в России – её доля в общей структуре преступности не растет, а число осужденных сокращается, что указывает на дефицит политической воли государства в борьбе с экопреступлениями.
Структура экопреступности в РФ показывает явное превалирование «сырьевых» статей с простыми составами преступлений: 49,2% от всех осужденных за экопреступления составили лица, признанные виновными в незаконной рубке лесных насаждений (ст. 260 УК РФ); 39,4% – за незаконную добычу (вылов) водных биоресурсов по ст. 256 УК РФ; 5,2% – за незаконную охоту по ст. 258 УК РФ; 4,9% – за незаконные добычу и оборот особо ценных диких животных и водных биоресурсов, принадлежащих к видам, занесенным в Красную книгу РФ и (или) охраняемым международными договорами РФ, по ст. 258.1 УК РФ.
Доля судимости по иным 14 статьям гл. 26 УК РФ незначительна и составляет 10,3%. Примечателен и симптоматичен и характер приговоров: обязательные работы – 22,5%; штраф – 12,8%; исправительные работы – 5,8%; лишение свободы условно – 47,5%; лишение свободы с его реальным отбыванием – 5,7%.
В отношении 13 608 лиц уголовные дела были прекращены по нереабилитирующим основаниям (79%). Из них 9 505 лиц были освобождены от уголовной ответственности с назначением судебного штрафа. Оправдательные приговоры постановлены судами за указанный период в отношении 26 лиц, обвинявшихся в совершении экопреступлений. В отношении 28 лиц уголовные дела были прекращены за отсутствием события или состава преступления либо в связи с непричастностью к преступлению.
Указанное доказывает исключительную мягкость судов к преступлениям природоохранной направленности, что явно диссонирует с нарастающими экопроблемами, ростом экологически обусловленных заболеваемости и преждевременной смертности населения. При этом официальной статистики природоохранной коррупции в РФ просто нет.
Формами коррупции в сфере природопользования и охраны окружающей среды могут быть: злоупотребление служебным положением; дача и получение взятки; превышение служебных полномочий; коммерческий подкуп; иное незаконное использование своего должностного положения. В сфере экологии и природопользования к основным коррупционным рискам относятся следующие функции: оформление и выдача разрешений на природопользование и на воздействие на окружающую среду; оформление и выдача лицензий на обращение с отходами; проведение государственной экологической и градостроительной экспертизы; администрирование платежей за негативное воздействие на окружающую среду; проведение эконадзора и применение санкций по его результатам.
Есть только единичные примеры информации о такого рода преступлениях. К примеру, после аварийного сброса нефти в водный объект «Норникелем» 29 мая 2020 г. привлечено к уголовной ответственности около 50 человек.
Одним из инструментов борьбы с коррупцией, в т.ч. и в данной сфере правоотношений, является обязанность чиновников размещать информацию своих доходах и расходах. В соответствии со ст. 8 Закона РФ от 25.12.2008 №273-ФЗ "О противодействии коррупции" должностные лица обязаны предоставлять в орган власти следующие сведения: о своих доходах, об имуществе и обязательствах имущественного характера; о доходах, об имуществе и обязательствах имущественного характера своих супруги (супруга) и несовершеннолетних детей. Работодатели обязаны публиковать эти декларации на своих сайтах, в разделе «Противодействие коррупции». Но вот парадокс – в открытых источниках нет информации об увольнении руководителей и госинспекторов за нарушение этих требований ФЗ. Не обращается внимания и на конфликт интересов при увольнении таких госслужащих из природоохранных органов с последующим трудоустройством в поднадзорные предприятия-природопользователи.
Нельзя не отметить, что деятельность в сфере обращения с отходами является наиболее коррупциогенной. Это одна из особо информационно закрытых и прибыльных сфер деятельности в области природоохранных правоотношений, сопряженная с колоссальным ущербом окружающей среде и здоровью населения. И если обращение с ТКО еще как-то контролируется государством, то сфера образования и дальнейшего движения опасных промотходов является серой зоной, функционирующей в основном на взятках и «откатах». Как сообщил на ежегодном отчете в СФ 26 апреля 2023 г. Генпрокурор РФ Игорь Краснов, «не удается отследить переработку 200 тыс. т высокотоксичных веществ, что свидетельствует о серьезных проблемах в этой отрасли. Мы получаем многочисленные сигналы от граждан о замалчивании экологических проблем и игнорировании чиновниками данных вопросов, включая вопросы сбора и утилизации отходов производства и потребления I и II кл. опасности, – отметил Генпрокурор – только половина из 60 тыс. отходообразующих предприятий зарегистрирована в информационной системе ФГУ «ФЭО». Это делает невозможным отслеживание процесса утилизации или переработки 200 тыс. то высокотоксичных веществ».
По этому вопросу еще в 2017 г. председатель партии «Зеленые» Анатолий Панфилов отмечал, что «криминализация этого сектора экономики может быть, и не такая прямая, как в Италии, но нужно понимать, что криминал без власти здесь ничего не сможет сделать. Здесь работает связка криминалитета с местными чиновниками, скорее тут нужно говорить о коррупции. Она начинается на самом низу, в местных органах власти, потом, уровнем выше – районные власти, и заканчивается где-то на уровне губернаторов, выше не поднимается». Хотя с последним утверждением ныне можно и поспорить.
Приведу лишь несколько примеров из практики общественного экоконтроля в Башкортостане, имеющих криминальные признаки:
- полный отказ от принятия мер правового реагирования по самовольному пуску в эксплуатацию мусоросортировочного комплекса смешанных коммунальных отходов ООО «ГРИН»в центре г. Октябрьский без отведенного земельного участка, без лицензии на право обработки отходов, при отрицательном санэпидзаключении по СЗЗ, без соответствующей градостроительной документации и документов террпланирования, а также ТЭО;
- пуск в эксплуатацию деревообрабатывающего комбината ООО «Кроношпан-Башкортостан» (высшая категория опасности) в г.Уфе при отсутствии положительного заключения госэкоэкспертизы;
- «рейдерский захват» самого мощного комплекса по обращению с ТКО в Ишимбайском районе в 2020 г.;
- создание дискриминационных условий при проведении аукционов на ликвидацию свалок в черте городов за счет федеральных средств нацпроекта «Экология», вследствие чего около 1 млрд руб. будет получено ООО «БИЛД», вообще не имеющим опыта по ликвидации накопленного эковреда, без лицензии на право захоронения отходов и вместо ликвидации, к примеру, свалки отходов около 1, 5 млн куб. м объемом в черте г. Стерлитамака произведено захоронение этих отходов без должной гидроизоляции свалочного тела.
Свой негативный вклад в рост латентной экопреступности в России вносят и недоработки федерального законодательства. Так ст. 255 «Нарушение правил охраны и использования недр» УК РФ имеет лишь единичные случаи доведение судами до обвинительных приговоров, поскольку относится только к горнодобывающим компаниям. Тогда как, к примеру, попутной добычей песчано-гравийной смеси при строительстве каналов или при проведении дноуглубительных работ на водных объектах занимается масса коммерческих предприятий, не относящихся к горнодобывающим, и не имеющих среди своих уставных видов деятельности по ОКВЭД недропользования. Да и размер «значительности» ущерба по этой статье не установлен ни нормативными актами, ни судебной практикой. Ну, а санкции по данному виду преступлений неадекватны прибыли, получаемой в результате такого использования недр.
Выводов в этом кратком анализе можно сделать множество, но укажу лишь основной: выгодно не замечать экопреступность и коррупцию поскольку, как это не странно выглядит, Фемиде в угоду сиюминутной политике лучше закрыть глаза на растущую криминализацию природоохранной сферы, чем стать причиной снижения роста экономики за счет увеличения экологических затрат. Однако катастрофические проявления экологического кризиса, особенно в промышленно развитых и горнодобывающих регионах, обязательно заставят общество и политиков пересмотреть свое либеральное отношение к массовым природоохранным правонарушениям. В числе оргмер по корректировке сложившейся практики надзора правоохранительных органов можно рекомендовать МВД РФ, Следственному комитету РФ, ФСБ России провести специализацию отдельных региональных сотрудников, занимающихся профилактикой коррупции, злоупотреблений, превышением полномочий в природноресурсной и экологической сфере. Целесообразно завершить структуризацию прокурорского надзора в Генпрокуратуре России созданием Главного управления природоохранной прокуратуры, переподчинив ему действующих межрайонных и бассейновых природоохранных прокуроров. Не лишне будет обратить внимание ВС России на исключительную лояльность судов при рассмотрении уголовных дел, связанных с природоохранными правонарушениями.
А.К. ВЕСЕЛОВ, председатель РОО «Союз экологов РБ, к.ю.н.
