Поиск:

ИТОГИ КЛИМАТИЧЕСКИХ ПЕРЕГОВОРОВ

11.02.2016 21:37:00 

28 января председатель Общественного совета при Росгидромете Юрий Цатуров провел первое в этом году заседание Общественного совета, посвященное двум основным темам – «О Декларации целей и задач Росгидромета» и «Об итогах климатических переговоров ООН в Париже и о роли Росгидромета в выполнении «климатических» обязательств Российской Федерации, в том числе по новому соглашению».

По первому вопросу выступил замруководителя Росгидромета Игорь Шумаков. В силу того, что финансирование деятельности Росгидромета, как и других министерств и ведомств, на 2016 г. урезано на 10%, то практически, как отметил в своем докладе И. Шумаков, Росгидромет не ставил перед собой на 2016 г. новых дополнительных целей и задач, а сконцентрировался на том, чтобы, несмотря на бюджетные сокращения, выполнить все задачи, стоящие перед Службой в предыдущем году, подробно изложенные в мартовском прошлогоднем номере нашей газеты.

Что касается рассмотрения на Общественном совете итогов климатических переговоров, то по предложению председателя Совета Юрия Цатурова по данному вопросу выступили два содокладчика – замначальника УСНП Динара ГЕРШЕНКОВА с позицией Росгидромета по данному вопросу и руководитель программы «Климат и энергетика» WWF России Алексей КОКОРИН с позицией экологических организаций и экономического экспертного сообщества.

 

Роль Росгидромета в выполнении «климатических» обязательств России


 В 21-й конференции ООН по климату приняли участие 30 тыс. человек, включая делегатов из 195 стран, 8 тыс. представителей организаций-наблюдателей и 2,5 тыс. журналистов. В саммите высшего уровня, состоявшемся 30 ноября, приняли участие 147 глав государств и правительств. На пленарном заседании выступил Президент России Владимир Путин и подтвердил целевой ориентир на период до 2030 г. сокращения антропогенных выбросов парниковых газов в РФ на 30% по сравнению с уровнем 1990 года.

Росгидромет является федеральным органом исполнительной власти, ответственным за обеспечение участия России в Рамочной конвенции ООН об изменении климата (ратифицирована в 1994 г.) и Киотском протоколе (2005 г.).

В рамках компетенции Росгидромета находятся такие направления деятельности по реализации указанных климатических международных соглашений как обеспечение систематических наблюдений, предоставление отчётности (ежегодных кадастров выбросов и др. докладов), проведение научных исследований, участие в формировании и реализации политики в области адаптации к изменениям климата, а также в просвещении, информировании общественности и подготовке кадров совместно с ВУЗами гидрометеорологического профиля. Климатическая проблематика является одним из приоритетов международного сотрудничества Росгидромета в рамках Всемирной метеорологической организации (ВМО), Глобальной рамочной основы для климатического обслуживания (ГРОКО), Арктического совета, Международной группы экспертов об изменении климата (МГЭИК), Национальными гидрометеослужбами (МСГ СНГ), Союзного государства и двухсторонних соглашений с других стран.

Итогом Парижской конференции стало Соглашение, расширяющее обязательства стран и обеспечивающее глобальное участие стран в выполнении обязательств. При этом, Парижское соглашение предусматривает самостоятельное определение странами национальных обязательств на период 2020-2030 гг. (с пересмотром раз в 5 лет), предусматривается также представление  странами стратегий низкоуглеродного развития на период до 2050 г., в явном виде признается роль поглотителей и накопителей СО2 (лес), расширены рамки деятельности и сотрудничества по адаптации, потерям и ущербу, сохраняются приоритеты оказания финансовой и технологической поддержки развивающимся странам.

В 2015 г. Росгидромет выступил организатором или принял участие во многих мероприятиях по климатической проблематике, в т.ч., направленных на повышение информированности общества о Конференции в Париже и позиции РФ (рис). В ходе Парижской конференции Россия провела семинар «О роли российских лесов в поглощении выбросов парниковых газов. Политика и меры» (Рослесхоз, Росгидромет (ИГКЭ), МГУ совместно с представителями российского бизнес-сообщества и представителями Республики Беларусь) и две пресс-конференции от российского бизнес-сообщества (руководство ОК Русал) и органов власти – Глава Минприроды Сергей Донской. А также был проведен День России в павильоне Ассоциации коренных народов. Росгидрометом в преддверии Парижского форума был запущен специальный раздел Интернет-сайта Росгидромета. Часть демонстрационных материалов была подготовлена во взаимодействии с WWF России. Анализ активности посещения сайта (всего сайт посетило более 750 человек) показал востребованность размещаемой информации.

Итоговый документ Парижской конференции признает особую роль объединений (гражданское общество, бизнес), которые не являются правительственными органами, но играют важную роль в климатическом сотрудничестве.

Обсудив представленный доклад, члены Общественного совета предложили Росгидромету активизировать:

– меры по популяризации деятельности Росгидромета в реализации климатической политики России, в том числе на страницах Интернет-сайта Росгидромета и подведомственных организаций, в социальных сетях и в непосредственном тематическом общении (в формате пресс-конференций, круглых столов, целевых брифингов для СМИ по итогам и в преддверии климатических форумов и т.п.);

– взаимодействие с заинтересованными федеральными органами исполнительной власти и органами власти субъектов России, с отечественными общественными экологическими организациями по расширению участия России в мероприятиях климатических форумов ООН: информирование общественных организаций о мероприятиях по линии Рамочной конвенции ООН по вопросам изменения климата (РКИК ООН), привлечение к участию.

 

Взгляд экологических организаций и экономического экспертного сообщества на Соглашение по климату

 

На Конференции в Париже страны сумели договориться об идеологии и архитектуре общих действий по проблеме изменения климата на несколько десятилетий вперед. При этом на ближайшие 10-15 лет – до 2025-2030 гг. – они сумели прорисовать и примерный ход выбросов парниковых газов в каждой из почти 180 стран.

С экологической точки зрения важно, что все страны продемонстрировали полное доверие к выводам климатологов о природе, причинах и вероятных последствиях изменения климата, о зависимости этого процесса от выбросов парниковых газов.

Парижское соглашение окажет значительное влияние не только на экологию, но и на экономику и финансы. За последние годы у ведущих стран накопилось немало климатических финансово-экономических вопросов. Подготовка соглашения побудила их четче сформулировать, а принятие позволило во многом получить ответы и задать долгосрочные тренды.

Насколько изменения климата критичны для крупнейших стран? Крупнейшим странам нужно было выяснить, какой на практике может быть траектория глобальных выбросов до 2030 г., а затем разобраться, к каким рискам и потерям ведет такая динамика. Для ответа на первый вопрос нужно было посчитать, что произойдет, если все страны мира при решении уже стоящих перед ними задач будут всегда делать выбор в пользу более высокотехнологичных решений? Под задачами здесь понимаются экономическое развитие, геополитические устремления (например, к независимости от импортируемых энергоносителей), чистота воздуха (там, где его загрязнение достигло неприемлемых уровней, например, в Пекине) и т.п. Задачи снижения выбросов как первичного драйвера своих внутренних планов страны практически не ставят. Это возможно только после признания необходимости снижения выбросов как самоцели. Фактически речь идет о том, что власти побуждают бизнес к ускоренному освоению новых технологий, которое чисто коммерчески, вероятно, и так было бы выгодно, но несколько позже.

В 2014-2015 гг. ЕС, США, Япония и другие развитые страны приложили максимум усилий, чтобы добиться от Китая, Индии, Бразилии, ЮАР, Мексики и других крупнейших развивающихся стран данных о траекториях их выбросов парниковых газов при ускоренном уходе от старых технологий и внедрении новых. В Парижском соглашении эти параметры получили название «вкладов». Для многих стран было рассчитано несколько вариантов «вкладов» – в зависимости от того, будут ли привлечены внешние инвестиции и международные грантовые средства. Крупнейшие государства на двусторонней основе детально прорабатывали вопросы экономического, технологического сотрудничества и торговли, что внушает доверие к полученным цифрам. Гораздо менее глубокими были расчеты многих малых развивающихся стран, но их вклад в глобальные выбросы несуществен. Россия в своем «вкладе» планирует развиваться без роста выбросов.

К конференции в Париже Лондонская школа экономики ЮНЕП и ряд других организаций сделали расчеты глобального итога всех «вкладов». Получилось, что эти планы позволят удержать глобальное потепление к 2100 г. на уровне около «3°С» от доиндустриального уровня (диапазон от «2,7» до «3,3°С»). Конечно, температура приповерхностного слоя воздуха – лишь некий индикатор. За его значением кроются серьезные последствия – число и сила опасных метеорологических явлений, засух, наводнений, штормов, подъем уровня моря и затопление низменных территорий и т.п.

Условные «3°С» – много или мало? С одной стороны, до Парижа были опасения, что мир будет идти по гораздо худшему сценарию «4°С». Для этого пути доклады МГЭИК и Росгидромета дают очень негативные прогнозы на конец века, в частности, по опасности пожаров в лесной зоне и засухам в южных районах России. Путь «3°С», а не «4°С», означает, что крупнейшие страны будут подвержены не столь сильным климатическим рискам и понесут гораздо меньшие расходы на адаптацию. С другой стороны, при «3°С» климатическая уязвимость и потери небольших стран остаются очень серьезными. Для них важно выйти на траекторию «2°С». Наконец, в особенно тяжелом положении оказались малые островные государства. Чтобы спасти их от затопления, нужен путь «1,5°С».

Конкретные меры адаптации в каждой стране, их стоимость, финансирование, сроки и т.д. будут прорабатываться и уточняться. Несмотря на приближенный характер оценок, ориентировочные ответы на вопросы о ходе выбросов и рисках, о которых говорилось выше, есть. Исходя из них, ведущие страны построили Соглашение, а ситуация в целом характеризуется рядом особенностей.

– в Соглашении нет принудительных мер по ограничению выбросов или каких-либо квот – в отличие от ожиданий 2-3 летней давности, не вводятся глобальные системы регулирования выбросов, не идет речь об общем для всех углеродном налоге; в Париже против него резко выступали многие развивающиеся страны, полагающие, что и в будущем их производства будут использовать менее совершенные технологии, чем в развитых странах, а от налога они будут в проигрыше (даже «вклады», строго говоря, не международные обязательства стран, а зафиксированные в РКИК национальные цели);

– поэтому следующие 10-15 лет будут периодом активных действий внутри стран и пытаясь достичь различных национальных целей и технологического развития, власти, очевидно, будут заниматься и внутренним углеродным регулированием, а это повлияет и на работающие в странах иностранные компаний, и на экспортно-импортные потоки;

– несмотря на планируемое до 2030 г. движение по пути «3°С», в Парижском соглашении зафиксирована долгосрочная цель – ограничить выбросы на уровне «менее 2°С», а стремиться страны должны вообще к «1,5°С», поэтому намечено регулярно подводить итоги деятельности всех сторон и заново анализировать климатические риски (такая ситуация будет держать в подвешенном состоянии инвестиции в долгосрочные программы, связанные со значительными выбросами парниковых газов и эти проекты, в особенности угольные, могут оказаться под непредсказуемым сейчас давлением мер 2030–2040-х годов);

– международное сотрудничество на уровне проектов в Париже удалось отстоять, причем для проектов во всех странах и, потенциально, для всех лесов планеты (а не только проектов и лесов в развивающихся странах), в чем велика заслуга делегации России. По международным проектам очень многое будет зависеть от правил реализации Соглашения, которые будут выработаны в 2016-2018 гг., однако при отсутствии единой глобальной цели по выбросам и при отсутствии системы «санкций» за невыполнение «вкладов» международные действия объективно становятся вторичными, если только они не затрагивают климатического финансирования, о котором речь пойдет ниже.

 

Как оптимизировать потоки климатической помощи и инвестиций? Помощь слабым развивающимся странам, которые оказались наиболее уязвимы к изменениям климата, была очень острым вопросом в период подготовки Соглашения. Развитым странам нужно было понять, как оптимальным образом выстроить финансирование и как его использовать для проникновения своих компаний и технологий на другие рынки.

Вокруг климатического финансирования уязвимых стран можно встретить много мифов, однако факт остается фактом – помощь действительно необходима. Конечно, сами изменения климата на их территориях могут проявляться даже слабее, чем в развитых странах. Однако собственных ресурсов на борьбу с последствиями у бедных государств мало. Им гораздо тяжелее справляться с более частыми и сильными наводнениями и засухами, а ожидающееся повышение уровня Мирового океана сильнее всего ударит по малым и слабым государствам.

Развитые страны еще в 2009 г. дали обещание к 2020 г. выделять не менее 100 млрд долл. в год в виде климатического финансирования, и в Париже эти цифры были подтверждены. Без этого более 100 наиболее уязвимых и бедных стран не согласились бы на соглашение. В свою очередь, лидеры развитых стран были крайне заинтересованы в принятии документа. Их избиратели хотят видеть реальные действия всех стран, которые позволят избежать негативных климатических явлений у себя дома. Без снижения выбросов в Китае и Индии не может быть благополучия ни в Европе, ни в США или Японии.

В СМИ можно встретить немало информации о гигантском потоке климатических средств, который скоро удвоит всю помощь слаборазвитым странам. Однако на деле объемы поддержки скромнее. Сейчас вся официальная помощь, регистрируемая по каналам ООН, Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) и др. и выделяемая из государственных бюджетов, составляет около 140 млрд долл. в год. Однако страны-доноры не собираются добавлять к ним еще 100 млрд долларов. Тем более в их планы не входит направлять все средства в новый Зеленый климатический фонд (ЗКФ) РКИК ООН.

Основную часть 100 млрд долл. составят не гранты, а инвестиции в проекты промышленного и инфраструктурного развития, ведущие к значительному сокращению выбросов парниковых газов в странах с низким доходом на душу населения. Критерии будут разработаны и приняты РКИК ООН. Такого рода частные инвестиции составят, вероятно, около 70 млрд, в то время как из бюджетов стран-доноров будет выделено около 30 млрд. Ряд критериев идентификации проектов по предотвращению изменений климата (снижению выбросов) и адаптации уже принят международными банками за основу. Принципы были разработаны совместной группой финансирования климатических программ международных банков развития и Международного клуба по финансированию развития.

До конференции в Париже конфронтация между странами-донорами и получателями помощи – малыми островными государствами, наименее развитыми странами, Африканской группой – была достаточно серьезной. Получатели настаивали на том, чтобы в соглашении были указаны четкие численные параметры выделения грантовых средств, прежде всего на адаптацию к негативным изменениям климата, на компенсацию потерь и ущерба. В их планах было и создать систему контроля РКИК ООН за потоками средств.

Однако в Париже по финансам и само соглашение, и решения о действиях до 2020 г. оказались практически полностью «во власти» стран-доноров. Теперь они вольны выбирать все: получателей, объемы и источники, способы поощрения и влияния на частных инвесторов и т.п. Те или иные критерии и механизмы, особенно обеспечивающие прозрачность выделения и расходования средств, исключение двойного учета и т.п. в правилах РКИК ООН, конечно, будут. Однако они не будут играть ведущую роль. Скорее страны-доноры будут руководствоваться иными соображениями. При выделении средств из госбюджетов страны, их государственные финансовые институты и агентства международного развития будут ориентироваться как на состояние бюджета, так и на общественное мнение налогоплательщиков. Закрывая остальную, а фактически главную часть своих обещаний по финансированию, побуждая свои компании инвестировать в развивающиеся страны больше и в соответствии с международными критериями, страны будут ориентироваться на свои долгосрочные стратегии проникновения на различные рынки стран и регионов-получателей инвестиций.

Примером конкретных действий может служить работа японского Joint Crediting Mechanism, где имеется уже 463 проекта, четко направленных на расширение сферы охвата японских компаний и технологий, в то время как цена тонны снижения выбросов парниковых газов не находится среди важнейших показателей.

Вероятно, по тому же пути пойдет и Россия, которая в Париже подтвердила, что будет выделять и постепенно увеличивать свою донорскую поддержку. Пока речь шла только о государственных средствах, в частности, о выделении 10 млн долл. в климатическое «окно» – Траст фонда Россия-ПРООН и 5 млн долл. в виде взноса в ЗКФ. Эти средства невелики относительно всей официальной помощи развития, выделяемой нашей страной (в 2014 г. – 875 млн долл.), и вероятно, что поступления будут расти. Однако гораздо больший рост можно ожидать в виде климатических инвестиций российских компаний в страны, где у нас есть шансы сохранить и увеличить свое присутствие на рынках, продвинуть свои технологии.

 

Важность бореальных лесов и почв. Очень сложным на Конференции в Париже был вопрос лесов и землепользования. Развивающиеся тропические страны настаивали на исключительной важности решения проблемы сведения их лесов и стремились исключить из Соглашения «конкурентов». Проблема действительно «горящая», хотя в последние годы удалось несколько снизить объемы сведения тропических лесов. Проблема, конечно, прежде всего, экологическая – исчезновение уникальных лесов, и только потом климатическая – эмиссия СО2 в атмосферу.

Однако согласно принципам Соглашения, оно должно быть универсальным по сфере охвата, как стран, так и территорий, что требует внимания ко всем лесам. Россия многократно подчеркивала важность бореальных лесов и почв как уникального хранилища углерода, которое не может остаться вне Соглашения. Кроме того, Аргентина и ряд других стран стремились оставить себе возможность не учитывать эмиссии парниковых газов в сельском хозяйстве и настаивали на исключении слова «земли» (lands).

Компромиссным вариантом стало принятие отдельной статьи по лесам, где пункт 1 обязывает все страны «…предпринимать действия по охране и повышению качества, в соответствующих случаях, поглотителей и накопителей парниковых газов.., включая леса». Под накопителями понимаются, прежде всего, такие «резервуары» (пулы) углерода как наземная и подземная биомасса, почвенный углерод. Не исключаются и сельскохозяйственные земли, заболоченные территории и т.п., находящиеся под прямым антропогенным воздействием.

Детали будут регламентироваться правилами реализации Соглашения, которые предстоит разработать в ближайшие годы, а затем принять на первом совещании сторон Парижского соглашения (после его вступления в силу). Заметим, что также в правилах будут регламентироваться единые подходы, методики учета поглощения СО2 лесами и другими наземными экосистемами, а также степень «свободы» стран в выборе для себя конкретного подхода или методики.

 

Воздействие на энергетику. На семинарах и неофициальных встречах в Париже очень много говорилось о замораживании угольных проектов, так как уголь – самый «грязный» по выбросам парниковых газов вид топлива. Многие банки и финансовые организации, причем не только европейские, приняли решения о прекращении угольных инвестиций. Появилось даже новое слово «дивестиции» – выход из угольных активов или отмена инвестиционных планов. По оценке Bloomberg, в целом ожидаемый объем декарбонизации инвестиций к 2020 г. достигнет 500 млрд. долларов.

Серьезные планы по масштабному строительству угольных электростанций сейчас есть у 4 стран: Вьетнама, Индии, Индонезии и Китая (планы Пакистана, Турции и ряда других стран велики, но в глобальном масштабе не столь значительны). КНР уже объявила о стратегии снижения доли угля в энергетике страны, а с 2025 г. – значительном сокращении использования этого топлива в абсолютном выражении. Три другие указанные выше страны зависимы от «климатического финансирования» – помощи со стороны развитых стран и международных финансовых институтов, в то время как почти все эти доноры негативно относятся к планам развития угольной энергетики.

В Париже много говорилось, что после 2030 г. страны намерены предпринять более радикальные действия по снижению выбросов, а это может привести к досрочному выводу угольных станций из эксплуатации и потери ожидаемой прибыли.

Негативного влияния на «нефть» Парижское соглашение оказать не может, во всяком случае, до 2030 г. По мнению многих экспертов, влияние на «газ» будет более позитивным, чем негативным. По мнению экологических организаций, очень важно перенаправить угольные инвестиции именно в ВИЭ. Пока такой поток вряд ли прослеживается, инвестиции в ВИЭ растут, прежде всего, независимо от угля, а угольные деньги идут в различные сектора экономики, в том числе в проекты повышения энергоэффективности, проекты по разработке и внедрению новых материалов и т.п.

На семинарах и неофициальных встречах в Париже немало говорилось о введении во всем мире тех или иных платежей за выбросы парниковых газов или же обязательного учета «цены углерода» в инвестиционных проектах. С подобной инициативой два года назад выступил Всемирный банк. Тогда Россия эту идею поддержала, хотя пока решение этого вопроса в нашей стране отложено. Введение того или иного вида углеродного стимулирования, которое должно поспособствовать внедрению наилучших доступных технологий, планируется в России после 2018 года.

Указание на «цену углерода» содержится в решении РКИК ООН, но не в Соглашении: РКИК ООН «также признает важную роль стимулирования деятельности по сокращению выбросов, включая использование таких инструментов, как соответствующая внутренняя политика и установление цен на углерод», причем в разделе решения, относящемся к деятельности заинтересованных сторон, не являющихся государствами. Попытки России продвинуть «цену углерода» в Соглашение натолкнулись на стену сопротивления крупнейших развивающихся стран, которые видели в этом конкурентный проигрыш для своих более отсталых производств.

 

Обязательства и выводы для России. В ходе «национального» этапа глобальных климатических действий продолжительностью в 10-15 лет, фактически предусмотренного Парижским соглашением, страны будут иметь относительно небольшое число обязательств.

По созданию системы отчетности и сбора данных о выбросах Россия действует в русле мирового тренда. Минприроды России разработало и в конце 2015 г. утвердило соответствующую методику. С 2016 г. о выбросах парниковых газов начнут отчитываться крупные предприятия, а с 2018 г. – средние. Согласовано внесение соответствующих поправок в ФЗ «Об охране окружающей среды». На 2018 г. запланирована разработка систем углеродного регулирования, направленных на внедрение наилучших доступных технологий (НДТ).

России нужно разработать программы и планы адаптации на федеральном и региональном уровне. Начать можно с внесения поправок в план реализации Климатической доктрины РФ и действий в наиболее уязвимых регионах Арктики и Дальнего Востока.

Согласно Парижскому соглашению, к 2020 г. должна быть разработана стратегия низкоуглеродного развития России на период до середины XXI века. Этот документ должен будет отвечать глобальной цели перехода на путь «2°С». Сейчас в НИУ «Высшая школа экономики» и в Российской академии народного хозяйства и госслужбы уже выработаны ряд сценариев, но без проработки конкретной системы мер и «дорожной карты» их реализации.

С экономической точки зрения, подготовка и принятие Парижского соглашения породили больше вопросов, чем ответов. Чем, кроме отмены планов экспорта энергетического угля на азиатский рынок, для российских компаний окажется глобальный поток «климатических» средств в развивающиеся страны? Какова будет нагрузка на отрасли экономики внутри нашей страны? О внешней нагрузке на наш экспорт пока говорить рано. Для этого нужно детально изучить, какие внутренние меры намерены предпринять страны-импортеры нашей продукции, в частности, металлов, удобрений и т.п. Внутренняя «нагрузка» же, вероятно, будет в основном связана с переходом на НДТ.

Со стратегической точки зрения России необходимо пойти дальше выполнения заявленного «вклада» в Парижское соглашение. Нужен технологический задел на будущее, как в виде массового освоения НДТ, так и в виде новых разработок. Хорошим примером могут быть представленные в Париже разработки Роснано – в частности, новые материалы с улучшенными эксплуатационными свойствами, что позволяет кардинально снизить материалоемкость и, соответственно, выбросы СО2.

Таким образом, если в узком финансовом смысле (взносы России) Соглашение для России почти «нейтрально», то в широком финансовом смысле – как низкоуглеродный глобальный тренд воздействие очень сильно. Оно будет даже сильнее, если Соглашение Россия не ратифицирует.

Два поля деятельности Росгидромета и близких к нему организаций:

1) климатическая наука – максимально детальные и «консервативные»  (в расчете на худшее) прогнозы для проработки мер адаптации (для каждого региона свои и с учетом «принципа предосторожности»);

2) климатическое просвещение – нужно усилить пропаганду климатической «продукции»             (раньше было гораздо хуже, но и сейчас каждая шестая новость в СМИ – бред, а треть можно назвать верными лишь «условно»).

Необходимо продолжать выпуск бюллетеня «Изменение климата». Через регионы наладить работу с учителями для освещения «климата» в курсе физической географии или по другим предметам.

Необходимо также активнее работать с прессой, включая семинары и пресс-туры.

В целом можно констатировать, что Парижское соглашение сильнее, чем ожидалось перед началом Конференции, но слабее, чем оно могло бы быть. Крупнейшие страны, как развитые, так и развивающиеся, пока не видят для себя действительно больших потерь на пути «3°С». Период до 2025-2030 гг. – период продвижения низкоуглеродных технологий, создания задела – потенциала будущего снижения выбросов. Следующие 10-15 лет – этап, прежде всего, национальных действий углеродного регулирования и мер сохранения лесов. Можно заключить, что Соглашение – начало долгосрочных действий, но с массой слабостей. Многие из них можно исправить, приняв эффективные и четкие правила реализации, работа над которыми начнется уже 2016 г. (Специальная рабочая группа по Парижскому соглашению, 16-26 мая КС-22, 7-18 ноября 2016 г., г. Марракеш).

 

 

Рис. Позиция РФ на Конференции по климату в Париже

Бюллетень «Использование и охрана природных ресурсов в России»

© 1998-2024, Национальное информационное агентство «Природные ресурсы». При перепечатке ссылка на источник обязательна
Адрес: 108811, г. Москва, г.п. Московский, п/я 1627, НИА-Природа
Тел.: 8 (903) 721-43-65, e-mail: nia_priroda@mail.ru