Секрет Полишинеля

Чем обернётся для рыбаков заседание президиума Госсовета, прошедшего 19 октября в Москве и стоит ли населению ждать дешёвой рыбы? С этим вопросом редакция газеты обратилась к члену Совета по развитию рыбохозяйственного комплекса России, замглавы Минрыбхоза СССР (1988-1992), зампредседателя Госкомрыболовства РФ (1992-1997), руководителю Департамента рыбной промышленности Мурманской области (2003-2007), Заслуженному работнику рыбного хозяйства РФ Вячеславу ЗИЛАНОВУ, который учувствовал, как член редакционной группы по подготовке доклада о положении дел в рыбной отрасли к заседанию президиума Госсовета.

На Госсовете прозвучали три предложения, которые могут оказать значительное влияние на работу рыбной отрасли России.

Во-первых, у рыбаков собираются отнять 20% ежегодного объёма квот для инвестпроектов для строительству рыболовного флота на российских верфях и развития береговой рыбопереработки. Таким образом, каждый рыбак, будь он прибрежного или океанического рыболовства, но осуществляющий промысел в российской 200-мильной зоне, ещё не начав промысел, потеряет часть своей ежегодной квоту в объёме не менее чем 20%. Кроме того, сейчас не ясно, кто и как эту «отнятую» квота будет в дальнейшем распределять, по каким «правилам» и между кем? Это будет понятно только тогда, когда выйдут перечень поручений Президента РФ и в развитие его пакет законов и подзаконные акты.

Во-вторых, прозвучало предложение снять с рыбаков единый сельхозналог. Это тоже минус, ведь он позволял накапливать финансовые средства, чтобы инвестировать в обновление флота.

В-третьих, предложили полностью вносить плату за ресурс, в то время как сейчас и прибрежники, и океанисты платят 15% от установленной стоимости. Например, плата за треску составляет 5000 рублей, за пикшу – 1500 рублей, а мы от этой цены платим 15%. Такая система была принята Правительством России ввиду резкого повышения цен на топливо. Полная плата за ресурс будет изымать финансовые средства, которые нивелировали высокую стоимость топлива, а также часть средств направлялась рыбопромышленниками на инвестиции. Следует особо подчеркнуть, что ни одно государство в мире не берет плату со своих рыбаков при промысле ими в своей 200-мильной зоне, наоборот, создают преференции! Мы единственные, кто ввел её во времена «пребывания у власти» Германа Грефа, и она так и тянется за нами шлейфом десятки лет. Сколько это может продолжаться?! Например, наши соседи на севере – норвежцы, которые ведут с нами промысел одних и тех же запасов и являются нашими конкурентами на внешнем рынке, да и на внутреннем рынке России, никогда не платили и не собираются вводить ее у себя. Да еще и взимать ее за ресурс, который находится в воде, да ещё и не выловили к тому же! Аналогичное положение и у наших рыбаков в дальневосточных морях, где с них «родное» правительство «стрижет», а соседи – японцы, корейцы, американцы, китайцы рыбачат рядом и посмеиваются над нами. У них правительство до таких «рыночных» абсурдов, славу богу, не додумалось. Не пора ли нашему правительству стать на путь реальной рыночной действительности?

Эти три основных предложения, прозвучавшие на заседании президиума Госсовета в докладах Руководителя рабочей группы Олега Кожемяко и Руководителя Росрыболовства Ильи Шестакова и не встретившие возражений со стороны его участников, существенно скажутся на работе рыбной отрасли. И не надо иметь семь пядей во лбу, чтобы понять, в разы увеличивается налоговая нагрузка на компанию, фирму. В этих условиях любая рыболовная компания вынуждена в два раза сократит инвестиции в обновление своих производственных фондов и модернизацию флота. Представьте: если средняя компания в год тратила на модернизацию 400-500 млн руб., то этот объём сократится вдвое, а то и больше. А значит, уменьшится прибыль предприятия, рентабельность, заморозится зарплата, снизятся поступление налогов всех уровней. Более того часть компаний, особенно небольшие, полностью разорятся, либо вновь уйдут в тень, а основная зарплата будет выдаваться в «конвертах». Кому это надо? И кто выиграет? Никто.

«Реформаторы», предложившие эти «новации», говорили о том, что «отнимаем» немного – всего-то 20% квот и они «вернутся» вновь к вам, единый сельхозналог сократит посредников, а плата за ресурс позволит пополнить бюджет страны аж, в среднем, на 5-6 млрд в год. Но ведь все это изымаются у рыбаков, из труда рыбака и тяжелого, рискованного труда! Инициатор принципа «квоты в обмен на инвестиции» является Руководитель Росрыболовства Илья Шестаков. Вначале он заявлял о том, что этот объем передадут в прибрежное рыболовство. Затем новая версия: для «государственных нужд» с целью стимулирования строительства рыболовных судов на российских вервях, то есть «квоты под киль». Против «квот под киль» стеной встали отраслевые союзы и ассоциации задолго до заседания Госсовета. И уже в ходе заседания президиума Госсовета выдвигается новая идея – эти отнятые у добросовестных компаний 20% квот, если их превратить в деньги, будут инвестициями в строительство судов на российских верфях и развитие береговой рыбопереработки.

Давайте попытаемся раскрыть секрет Полишинеля. Берём 2016 г., предположим, общедопустимый улов в целом по России в ее 200-мильной зоне составит около 3 млн тонн. Если определить 20%, то получится 600 тыс. т биоресурсов. В деньгах это в среднем 800-900 млн долларов так называемого инвестиционного капитала. А как его делить будут и кто? И по какой системе? В этом и заключается «фишка» чиновников. Они хотят получить доступ к «распилу» этой суммы. А рыбак останется с носом! У него отняли 20%, а потом говорят: «Будешь заказывать корабль на российских верфях или развивать береговую рыбопереработку мы тебе эти 20% вернём». Но рыбаку же их, чтобы превратить в деньги, нужно сначала выловить! А для этого нужно заплатить 100% платы за еще не выловленный ресурс, купить топливо, другие расходные материалы, заплатить часть зарплаты экипажу, а за тем еще и налоги и т.д. И что у рыбака останется? В лучшем случае только половина. И что он будет инвестировать?

Другими словами, эта система возвращает нас в «нулевые» коррупционные годы, когда не было единого сельхозналога, мы вносили плату за ресурсы, а за квотами выстраивалась очередь с «чемоданами» в федеральные ведомства. У рыбаков тогда было до 60% убыточных компаний и фирм. В целом же рыбная отрасль тогда была убыточной. Нас что, опять туда возвращают? А сегодня, когда мы работаем по системе, которая была принята Президентом РФ Владимиром Путиным в 2007 г., убыточных предприятий всего 20%.

Конечно, читатель может поинтересоваться: если всё так хорошо у рыбаков, отчего же цена на рыбу такая высокая? Вот в этом, а именно откуда появляется огромная разница между ценами рыбацкого опта и ценами розничной торговли, должен разбираться ФАС, а не философствовать на тему стоимости рыбы, мяса в советское время и сейчас. На Госсовете Руководитель ФАС Игорь Артемьев еще и обвинил рыбаков в том, все они продались китайцам, корейцам, японцам и даже американцам. Но ведь рыбаки экспортируют рыбу еще и для того чтобы иметь оборотные средства – там за продукцию рыбаки сразу имеют расчёт. И цена за тонну, конечно, выше, чем в России. Да еще и в наших портах ее и не продашь. Ни кому она по рыночной цене не нужна. Минтая ловим почти 1,2-1,5 млн т, а внутренний рынок едва осваивает 200-300 тыс.т.

У нас сегодня не любят вспоминать советское время, но тогда были специализированные сбытовые бассейновые организации: Севрыбсбыт, Дальрыбсбыт, которые закупали рыбу у рыбаков абсолютно всю, оплачивали полностью по согласованным ценам и уже сами доводили её до торговых сетей. Мурманские рыбаки и сегодня готовы продавать всю рыбу в российских портах по среднерыночной цене около 120 рублей за кг. Забирайте, но чтобы это не была «игра в долгосрочку»: рыбаки вам рыбу – сейчас, а вы им деньги – через полгода.

На заседании Госсовета Владимир Путин сказал, что сегодня на российских прилавках преобладает недешёвая и не всегда качественная рыба. Президент России правильно ставит вопрос, что рыба должна быть доступна для населения. На мой взгляд, для этого нужно решить, прежде всего, главный вопрос – повышать зарплату населению, конечно, пропорционально их труду. У нас очень низкие зарплаты по сравнению с западными странами. Если пенсии и зарплаты не будут расти, то, как же люди будут покупать рыбу по такой цене?!

Цена рыбы в магазине состоит из затрат на добычу (30% цены) и маржи торговых сетей (70%). Нужно раз и навсегда определиться, что это за накрутки! Железнодорожники говорят, что всего пару рублей набрасывают, торговые сети тоже не признаются!

И нельзя сравнивать цену на треску, мясо в советский период и сейчас, как это прозвучало на заседании президиума Госсовета. Они, наверное, забыли, что раньше была директивная планово-распределительная система. За границей треска стоит более чем в два раза дороже мяса курицы, в 1,5 раза выше мяса, поэтому что затраты на рыболовство в рыночных условиях большие! Мы держим более низкую цену по сравнению с западными рыбаками, потому что зарплаты рыбаков ниже, чем на Западе. Никогда в рыночной экономике дешёвой рыбы не будет! И не надо обманывать народ! Зарплату надо повышать, а не популизмом заниматься.

Цена на рыбу будет соответствовать затратам на её вылов, на её производство, и плюс маржа торговых сетей, которая у нас сейчас, конечно, жульническая. В некоторых странах – например, в Японии – существует ограничитель «накруток» между оптом и розницей. Разграничьте рыбу массового потребления (мойву, минтай, сельдь, скумбрию, треску и др.), на которую разница между оптом и розницей должна быть не больше 30%. И тогда мы сразу увидим треску в магазине не по 260 руб., а по 130! Но для этого нужна политическая воля.

По Госдуме давно уже «бродит» проект закона о торговле, который как раз и предполагает этот механизм, но, видимо, лоббизм правительственных либералов пока не позволяет его принять. Об этом и говорил на заседании президиума Госсовета, председатель Комитета Госдумы по природным ресурсам, природопользованию и экологии, академик Владимир Кашин.